Вихрь (СИ) - Страница 82

С трудом проглатывая ноющий в горле ком, Шамир коротко кивнул и сосредоточился на защитном барьере. Через мгновение он посмотрел на дочь.

— Поля нет. Ты можешь пройти свободно.

— Спасибо, — с искренней благодарностью произнесла Сабина, нажала на рычаг и вышла из дома отца, не оборачиваясь.

Комната погрузилась в мертвую тишину. Шамир несколько секунд не мог пошевелиться, затем, ссутулив плечи, побрел к дивану, на котором недавно лежала Сабина. Мужчина вдруг почувствовал себя древним немощным стариком, в груди поднималось тянущее тяжелое ощущение, на плечи резко надавила усталость. Впервые за много лет Шамир возненавидел то, что считал своим призванием.

Сейчас я не имел права быть медиумом! Сейчас я должен был быть отцом…

С болезненной тоской проведя по дивану пальцами, Шамир осознал, что вряд ли увидит дочь снова. Морган не оставит ее в живых, и ради Вихря придется смириться с этим. Прерывисто вздохнув, Шамир закрыл руками лицо и, не помня себя, зарыдал в голос.

* * *

Эмиль осушил пузырек с обезболивающим, отер рот рукой и отбросил пустой сосуд, лишний раз поблагодарив судьбу за удачу. Нашедшие и заставшие его врасплох бандиты после перемещения Максима из Красного мира сослужили ему хорошую службу, приведя связанного Мастера на свою базу. Потратив остатки потенциала на открытие портала, Морган отправил в Вихрь всех членов группировки. Хищный Поток расщепил их на части раньше, чем они успели издать свой последний вопль. Жаль только, что среди этих жалких идиотов не оказалось ни одного путешественника. Эмиль с радостью забрал бы сейчас любой потенциал, чтобы не чувствовать себя ни на что не годной пустышкой.

Вновь порывшись в аптечке, Морган убрал в карман плаща еще несколько пузырьков с обезболивающим. Раненое плечо понемногу успокаивалось, но действия лекарства вряд ли хватит надолго. А чтобы собрать весь свой урожай, Эмилю понадобятся силы.

Оглядевшись, Морган увидел припасы убитых бандитов. Аппетита совершенно не было, но беглец-одиночка заставил себя поесть, чтобы набраться сил. Несмотря на обезболивающее, рана в плече все еще давала о себе знать, и Эмиль, скрипя зубами, проклинал Сабину. Даже лишенная своего защитного барьера, она сумела доставить ему массу проблем. Одно хорошо — Максим, находясь в Красном мире, сумел найти толкового врача и хорошо обработать рану. Хотя бы с этим не придется возиться. А Морган уже успел подумать, что от юнца нет никакого проку. Впрочем, он тут же отказывался от этих мыслей, понимая, что обладать Вихрем в одиночку ему будет намного проще в крепком молодом теле своего прототипа, нежели в своем собственном.

Наевшись досыта, Эмиль, не мешкая, отправился в путь. Ему предстояло изрядно потрудиться. И хотя мысли его постоянно возвращались к Сабине, беглец-одиночка знал, что теперь его бывшая наставница от него не скроется. А значит, визит к ней может подождать.

* * *

Днем, разговаривая с Настей, Максим был твердо уверен, что завтра в собственном теле отправится в Красный мир, объясняя свое стремление тем, что, если даже Эмиль не откроет портал, стоит загодя попасть в ту реальность, чтобы защитить Сабину от убийцы. Настя слушала с нескрываемым недовольством и всем видом показывала, что не одобряет намерений друга.

— Ты уже достаточно для нее сделал, — качала головой она, — достаточно помогал ей и рисковал из-за нее. Может, уже хватит?

— Она тоже рисковала из-за меня, — возражал юноша, — и сейчас она совершенно беззащитна. В отличие от меня.

Настя знала что дальнейший спор ни к чему не приведет, поэтому предпочла согласиться. Странная привязанность Максима к Сабине отчего-то порядком раздражала ее, но высказывать это девушка считала глупым. Со своей стороны она пообещала другу, что будет нести вахту здесь — на случай, если Морган вдруг заявится в этот мир.

Однако вечером решимости и у Максима резко поубавилось. Придя домой, он понял, что, возможно, проводит в родном мире последний вечер, и осознание этого всколыхнуло холодные волны страха в его душе. Юноша, собирая все необходимые вещи для перемещения в Красный мир, пытался гнать от себя эти мысли и лелеять надежду на выживание. Однако это получалось плохо. Вместо надежды в сознании зарождалась злость — беспредметная, бессильная и всепоглощающая. В какой-то момент терпеть ее стало совершенно невыносимо.

— К черту! — прошипел Максим, в сердцах пнув ногой лежащую на полу сумку.

Схватив пачку сигарет с зажигалкой, юноша вышел на лестничную клетку, громко хлопнув дверью, встал у окна и закурил. Почему-то именно сейчас сигарета принесла небывалое наслаждение. Ноги слегка налились тяжестью, по телу распространилось приятное ощущение расслабления. Однако это состояние продлилось совсем недолго. Уже со следующей затяжкой Максим снова оказался во власти паники, злости и обиды. Он устало потер рукой лицо, пытаясь прийти в себя.

На лестнице послышались неспешные шаги. Максим со своей семьей жил в пятиэтажном доме на четвертом этаже. И хотя лифт имелся, родители с детства приучили сына по большей части пользоваться лестницей. Так они делали и сами.

Еще пару месяцев назад шаги заставили бы юношу затушить сигарету и быстро помчаться в квартиру чистить зубы, чтобы избавиться от запаха. Но сейчас ему было все равно, заметят его или нет. Родители догадывались о вредной привычке сына, но ничего не говорили, потому что ни разу не ловили его с поличным.

Через несколько секунд на лестничной клетке появился отец Максима. Он удивленно посмотрел на сына и непонимающе качнул головой. Юноша только кивнул в знак приветствия, но не счел нужным ничего говорить. Он продолжал неспешно потягивать сигарету и думал над тем, чтобы вытащить еще одну.