Вихрь (СИ) - Страница 77

* * *

Время потеряло для Максима всякий смысл. Вопреки ожиданиям, сил тела Эмиля хватило ненадолго: рана и сопутствовавшая ей кровопотеря оказались куда серьезнее, чем юноша предполагал. Каким бы обезболивающим не пользовался Шамир, его действие стремительно заканчивалось, и левое плечо с каждым шагом болело все сильнее.

Максима мучила жажда, на плечи давила усталость, а глаза неприятно жгло, стоило хоть на секунду прикрыть их. Несмотря ни на что, юноша упрямо продолжал двигаться в неизвестном направлении, зная, что в Красном мире останавливаться посреди улицы, особенно будучи раненым и беспомощным, весьма небезопасно.

Вид красной земли и багряного неба сводил с ума, Максим не понимал, день сейчас или вечер, не имел понятия, сколько часов уже провел в этом мире, и мечтал вернуться домой, однако его концентрации не хватало на то, чтобы инициировать прыжок: отвлекали непрекращающаяся боль в плече и роящиеся в голове беспокойные раздумья. Максим предпринял несколько неудачных попыток призвать Вихрь, но, так и не сумев сосредоточиться, решил повременить с этой затеей.

Из головы не выходили слова Шамира о том, что, возможно, у юноши есть шанс на выживание. И как бы медиум ни убеждал его в том, что не стоит на это рассчитывать, Максим не мог последовать этим рекомендациям. Теперь, когда угроза скорой смерти нависла над ним, как Дамоклов меч, юноша с жаром осознал, как хочет жить, и готов был ухватиться за любую, даже самую жалкую на вид соломинку.

Раньше, задолго до того, как в его жизнь ворвался Вихрь, Максим, иногда сталкиваясь с трудностями, размышлял о параллельных мирах. Он часто воображал себе в моменты слабости, что где-то на просторах огромной вселенной живет точно такой же Максим Артемьев, у которого все получается. Которому сопутствует удача, у которого блестящие перспективы и беззаботная жизнь. Будь это возможным, юноша бы даже порадовался за своего двойника, однако никакого двойника не могло существовать априори. Максим Артемьев был создан только в одном мире — в единственном экземпляре — и осознание этого отчего-то нагоняло на него тоску, заставляло чувствовать себя одиноким и потерянным, как никогда раньше.

Запнувшись о камень, Максим едва не потерял равновесие и постарался удержаться от падения, ухватившись за небольшое деревце, растущее рядом. Левое плечо пронзила резкая боль, и юноша невольно вскрикнул, разом забывая все свои размышления. Казалось, это маленькое происшествие выбило из него остатки сил.

Тяжело дыша, юноша опустился на землю, привалившись к дереву, и запрокинул голову, глядя на алеющее небо Красного мира. Секунду назад он размышлял о нависшей над ним смерти, а сейчас ему уже было почти все равно: эти мысли сделались далекими и отстраненными, как осознание собственной природы прототипа.

А ведь если я изначально не должен был существовать, может, после моей смерти все забудут обо мне, как об исчезнувшем шраме на моей спине?

Эта мысль заставила Максима нервно улыбнуться.

Возможно, так даже лучше? По крайней мере, для всех, кто меня знал.

Какая-то часть души юноши осуждала его за эти мысли. Пока есть надежда, не стоит думать о смерти. Максим оправдывал себя лишь усталостью, одновременно думая, что Сабине все же не стоило раскрывать ему всех возможных перспектив.

Вспомнив о молодой женщине, Максим невольно представил себе ее лицо и словно почувствовал на себе взгляд ее темных глаз — сильный и пугающий, манящий и мягкий, своевольный и нежный. В памяти мелькнула их первая встреча, затем разговор у нее дома, затем… та страшная картина, когда юноше показалось, что Сабина мертва. Максим не мог объяснить даже себе самому, отчего проникся такими теплыми чувствами к молодому медиуму. Вспоминая те высокопарные слова, что он бросил напоследок Шамиру, юноша понимал, что ничуть о них не жалеет. Для него в этом мире Сабина действительно была единственным, за что стоило бороться. Возможно, не будь ее, Максиму и вовсе было бы наплевать на возможную гибель и без того умирающего мира.

Так, хватит. Эта хандра ничем и никому не поможет! Собирайся с силами и возвращайся домой. В конце концов, ты оставил Настю в одном мире с Морганом.

Эта мысль заставила Максима встрепенуться и подняться. Взгляд его невольно задержался на темно-бордовой листве дерева, под которым он сидел. Каждый лист ловил рассеянные лучи заслоненного красными облаками солнца, и свет переливался внутри искрящимися линиями. Юноша едва не ахнул, не понимая, отчего это зрелище так впечатлило его. Он вдруг понял, сколько жизни все еще теплится в этой якобы увядающей реальности. Вопреки убеждениям Максима с Красным миром не было покончено…

И со мной тоже. Со мной тоже еще не все кончено. Еще ничего не решилось.

Сжав кулак, юноша сконцентрировался на призыве Потока. Вихрь моментально откликнулся на зов, и Максим без труда совершил прыжок.

* * *

Все вокруг было соткано из света и звука. Настя пыталась кричать, но не слышала собственного голоса — цветными переливами ее слова уносились в бесконечное холодное пространство Вихря.

Обманчиво ласковый Поток ныне открыл свою хищную природу: девушка буквально чувствовала, как раз за разом что-то впивается в самую ее душу и отрывает от нее часть.

Нет! Перестань!

Настя запаниковала. Все привычные ощущения потерялись: она видела все вокруг, но словно не с помощью глаз, слышала сложнейшую симфонию звуков, но чувствовала их через цвета, будто слуха в этом… пространстве не существовало как такового. Вокруг нее все стремительно заполнялось яркими огненными красками страха. Настя попыталась вздохнуть, но здесь, в Вихре, дышать было нельзя.