Вихрь (СИ) - Страница 2

Сабина оправдывала себя, говорила себе, что должна использовать любые возможности удержать Эмиля в рядах своих учеников. Она считала, что через него может реализоваться как медиум, может набраться опыта, может помочь ему стать лучшим Мастером и сделать из него сильнейшего путешественника всех времен. Сабина отказывалась признаваться себе, что все перечисленные причины удерживать Эмиля подле себя мотивировались лишь одним чувством — влечением. Закрывая за Морганом дверь своих апартаментов, молодая женщина с трепетом ждала его нового появления.

Медиум закрывала глаза на одержимость своего ученика путешествиями. С каждым новым сеансом они носили все более нездоровый характер. Научившись пользоваться своим потенциалом, Эмиль словно обезумел, требуя увеличивать время пребывания в Вихре. Сабина шла у него на поводу скрепя сердце и старалась попросту отгонять от себя тревожные мысли. Но одержимость Эмиля прогрессировала, и становилась неуправляемой.

В нынешнее путешествие Сабина и вовсе не хотела его пускать. Впервые за все время их знакомства медиум высказалась против. Она настаивала, что нужно разобраться с потенциалом ученика, понять, почему он себя так ведет и откуда берется одержимость Вихрем. Однако Морган был неумолим. Противостоять его напору было трудно, и Сабина, в конце концов, сдалась.

Она потеряла ученика в Потоке раньше, чем он захотел вернуться назад. Сабина была напугана и растеряна: прежде с ней никогда ничего подобного не случалось. Молодая женщина звала Эмиля, пыталась тянуть за невидимые нити их связи, но отклика так и не получила. Ее время пребывания в Вихре подходило к концу, и ей пришлось вернуться. Она надеялась, что ученик сам потянет за нити связи и последует за ней, однако, похоже, он не имел такого намерения.

Морган остался в Потоке один.

Сабина растерянно ходила по своим апартаментам, пытаясь придумать, чем помочь Эмилю. В какой-то момент медиум взглянула на кушетку и не увидела на ней тела своего ученика. Сердце ее гулко заколотилось в груди. «Возможно, он очнулся и уже ушел?.. Он ведь умеет двигаться совершенно бесшумно…» — с надеждой предположила Сабина. Однако через несколько минут окруженное мерцанием Вихря тело Моргана вновь появилось на кушетке, где ему надлежало быть, и молодая женщина остолбенела от страха и благоговения. Она видела такое впервые: Эмиль переместился в собственной физической оболочке, вернул тело назад в Красный мир и продолжил путешествовать внутри Потока!

Воистину, это был настоящий Мастер. Сабина готова была преклоняться перед его силой, если бы Морган знал меру. Сейчас же ученик попросту растрачивал свой потенциал безвозвратно, и если у Сабины не получится вернуть его вовремя, он перестанет быть путешественником вовсе.

Молодая женщина склонилась над ухом Моргана и заговорила дрожащим шепотом:

— Эмиль, это Сабина. Ты должен вернуться. Иди на мой голос. Эмиль, пожалуйста… — она уже не пыталась скрывать свои чувства. Слезы упрямо заструились по щекам молодой женщины, и она со злостью на собственную слабость и бессилие, резко отерла лицо рукавом. Грубая ткань больно прошлась по коже. Сабина вздрогнула и мягко дотронулась до своего лица, чувствуя, что щека вот-вот раскраснеется.

«Что если Эмиль сейчас очнется и увидит меня вот такой — с заплаканными глазами и покрасневшим лицом?» — невольно подумала молодая женщина, тут же отругав себя за то, что в столь опасный ответственный момент ее посещают такие мелочные мысли. И все же Сабина ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось казаться Эмилю привлекательной. Она мечтала увидеть себя и обрести уверенность в себе, но отражающие поверхности практически исчезли из Красного мира спустя некоторое время после химической войны. Говорят, раньше, в этом мире было много зеркал. Сейчас встретить их практически не представлялось возможным. Большую часть времени жители Красного мира даже не представляли себе, как выглядят. Впрочем, в условиях постоянной борьбы за жизнь людям здесь практически не было дела до собственной внешности.

Химическая война унесла с собой не только зеркала. Казалось, она попросту вырвала из мира душу. За годы войны естественная защита планеты от солнечной радиации пришла в полную негодность, но люди поняли это слишком поздно. Те многие жизни, что не унесла с собой война, унесло коварное солнце. Люди несколько десятков лет прятались в защитных бункерах, стремясь вывести средство постоянной защиты от радиации. За те годы умерла большая часть и без того выкошенного населения планеты. Найти защиту все же удалось, и в атмосферу распылили некое вещество, создающее барьер, стремительно сокращающий солнечную радиацию. Но у него имелся существенный побочный эффект: видимый небосвод и облака окрасились в яркие алые оттенки.

Стремясь спасти умирающую планету, люди придумали, как с помощью этого вещества сохранить и часть живых организмов. Земля и выжившие растения также со временем приобрели красный оттенок.

К сожалению, вещество не могло нейтрализовать все последствия химической войны: оно ничего не могло поделать с воцарившимся хаосом, делением на зоны, расцветом разбоя…

Тем не менее, век разрухи и беспорядков в Красном мире удивительным образом совпал с веком технического развития. Все разработки были направлены защиту выжившего населения, на укрепление безопасных зон уцелевших городов. Так на разрушенные дороги выехали новые бронированные автомобили, полностью лишенные стекол, но с голографическими системами отображения местности и встроенными картами. Железные дороги заполнили сверхскоростные поезда, управление которыми имело похожий принцип. В красное небо поднялись напоминающие темные коконы, летательные аппараты. Огромное распространение получили очистные сооружения для воды. Пресную воду, которую удавалось очистить, сгущали до тягучего состояния и раздавали населению по определенной норме в день — на рабочих местах или в специальных пунктах выдачи. Станции по очистке воды главным образом сосредотачивались в нейтральных зонах, и большая часть населения нашла свои новые рабочие места именно здесь. В безопасных зонах находились основные медицинские, исследовательские центры, оборонные и конструкторские бюро. Рабочих мест в безопасных зонах было предостаточно, но большая часть населения все же была отправлена на работу на очистные станции. Попасть в безопасную зону считалось огромной удачей, которая улыбалась очень малому количеству людей.