Вихрь (СИ) - Страница 118

118

— Гарантийный ремонт почти закончен. Скоро будет, как новая. Обещали, что, вроде, не отсохнет и не отвалится, а мне того и надо.

Он не увидел, но почувствовал на себе взгляд подруги и не сумел проигнорировать его. Девушка внимательно смотрела на Максима, уголки губ тронула чуть виноватая улыбка.

— Ты к лабораторной-то готов? Скоро сессия. Настя нам уже плешь проела по этому поводу, — с нервным смешком сказал Денис, кладя руку на плечо рыжеволосой девушке.

— А вас если не пнуть, как следует, ничего делать не будете.

— Спасай, — тихо протянул Антон, тут же получив от Насти слабый удар в плечо.

— Ладно, идем, — хмыкнул Максим, — точнее, вы идите, а я поковыляю следом. К сожалению сейчас я передвигаюсь со скоростью улитки, впадающей в кому, так что…

Катя хитрым прищуренным взглядом окинула двух путешественников и спешно указала Антону и Денису на корпус.

— Давайте, вперед. Думаю, Настя Макса живым до лабораторной доведет. Пошли, пошли, чего встали?

Когда друзья, громко что-то обсуждая, отошли на достаточное расстояние, Настя сумела, наконец, посмотреть Максиму в глаза.

— Привет… — неловко произнесла она. Юноша хохотнул.

— Привет. Как ты?

— В порядке, — кивнула Настя, поджав губы. Максим неспешно двинулся в сторону корпуса.

Молчание угнетало. В глубине души юноши неприятно ворочалось ощущение, что подруге неуютно находиться рядом с ним. Похоже, во многом он оказался прав: в том, что произошедший кошмар нельзя забыть, и в том, что ничто уже не будет, как прежде. В том числе и их с Настей дружба. Эта мысль больно уколола Максима. Он поморщился, словно физически ощутил этот укол. Горькая на вкус обида щедро разлилась по его нутру.

Девушка прерывисто вздохнула и опустила глаза.

— Макс, я… — начала она, и Максим вдруг понял, что не хочет слышать ни ее новых нотаций, ни рассуждений о том, как следует жить дальше, ни даже ее переживаний. Он натянул улыбку, не позаботившись о том, чтобы сделать ее менее фальшивой, и перебил подругу.

— Я обещаю, что на эту сессию за мной не придется приглядывать. Я в учебе поднаторел, пока отлеживался. Благо, время было.

— Ох… — Настя поджала губы, — это… хорошо.

Юноша прикрыл глаза.

Столько времени я ждал нашей встречи, а теперь жалею, что она состоялась. Черт побери, лучше бы мы действительно не виделись.

Давясь собственной досадой, Максим, все еще улыбаясь, указал Насте на корпус.

— Слушай, ты, наверное, иди вперед. Я догоню.

— Макс, я думала, нам нужно поговорить.

— Мы уже поговорили обо всем, — юноша постарался, чтобы голос не выдал его настоящих чувств, — и я стараюсь следовать твоему совету. Забыть все. Жить дальше. Думать об учебе. В конце концов, нашу дальнейшую жизнь и ее становление никто не отменял.

Настя с надеждой посмотрела на друга.

— Это верное решение, Максим, — произнесла она, хотя в глубине ее глаз угадывалась грусть, — так всем будет лучше, поверь.

— Я знаю, — бегло отозвался юноша, покачав головой, — и лучший способ вернуть себе нормальную жизнь — это выкинуть из головы все, что произошло. Не думать об этом. А значит, и не говорить.

Настя нервно облизала губы.

— Макс, я хотела обсудить только одну вещь. Всего одну, и поставим на этом жирную точку, хорошо?

Юноша, борясь с негодованием, сдержанно кивнул, стремясь скорее дойти до корпуса, где друзей ждали Катя, Антон и Денис.

Настя, получив кивок в качестве ответа, глубоко вздохнула и сказала:

— Я хочу, чтобы мы договорились больше никогда не только не обсуждать, но и не использовать Вихрь.

Максим изумленно распахнул глаза.

— Настя, мы путешественники. Ты понимаешь, о чем говоришь? Рано или поздно нас попросту потянет в Поток. Мы рождены, чтобы путешествовать. Знаешь, такого бездарного применения потенциалу, пожалуй, еще никто не находил! — юноша не заметил, как вспылил, и сдерживаемая горечь вырвалась наружу, — в таком случае, у Эмиля от этого потенциала было бы больше пользы!

Девушка замерла, лицо ее вдруг стало белым, как мел. Максим осекся, внутренне отругал себя и понял, что только что окончательно испортил все. Однако он не стал ни извиняться, ни оправдываться, ни отстаивать свою позицию, ни идти на попятную. Он вообще ничего не стал делать, просто стоял и молчал. Настя покачала головой и, ускорив шаг, направилась к корпусу.

Максим тяжело вздохнул.

«Что ж…» — проговорил он себе, стараясь унять бешено колотящееся сердце, — «это ничего. Просто временные трудности. Все наладится — рано или поздно. Оно просто не может не наладиться, потому что мы выжили. А значит, и со всем остальным справимся».

Собственные мысли немного успокоили юношу, равно как и извлеченная из пачки сигарета. Делая глубокую затяжку, Максим продолжал твердить себе, что все наладится, и прилагал неимоверные усилия, чтобы в это поверить.

Часть вторая

Маркус вскочил посреди ночи, разбуженный собственным криком, его тело блестело от холодного пота, сердце бешено колотилось о ребра. Проснувшись, мужчина испуганно приложил руку к груди и сумел вздохнуть, лишь убедившись, что в действительности ничто не нанесло ему ту ужасную рану, которую он увидел во сне. А ведь боль была такой реальной, такой… ощутимой. Словно острый кол на самом деле прошил тело насквозь.

118